Пылающий остров (Художник И. Старосельский) - Страница 43

Он всерьез собирался полететь когда-нибудь на Марс. Словом, спор продолжался.

Может быть, и совсем не поэтому, но ко времени окончания Мариной университета Матросов стал летчиком-испытателем ЦАГИ. В год защиты Мариной кандидатской диссертации он — участник международного конгресса по астронавтике — испытал одну из первых стратосферных ракет, прообраз межпланетного корабля.

И вот теперь, когда многообещающий молодой физик Марина Садовская защищает в Москве диссертацию на звание доктора, командир первого в мире парового атомолета завершает свой дважды кругосветный перелет.

Вспомнив обо всем этом, Матросов усмехнулся и взглянул в зеркало, отражавшее пространство под самолетом. Вертикальная складка между бровями стала сразу глубже, скулы обозначились резче.

В зеркале отразилось едва уловимое движение почти незаметных точек, которые стали постепенно превращаться в черные самолеты.

Неизвестные машины быстро приближались, круто набирая высоту. Несомненно, герметические кабины, острые носы, крылья, маленькие, отнесенные назад, как перья на стреле, и белый след от выброшенных газов — все это выдавало их назначение.

— Стратосферные истребители! — послышался голос штурмана Вениамина Заломова.

Вася Костин, улегшийся было на койку, вскочил взъерошенный:

— Что это? Военные маневры?

— Я склонен думать, что это враги, — спокойно заметил штурман.

— Ого! — сказал Вася и стал причесывать вихры, согнувшись, чтобы заглянуть в зеркальце, и косясь в сторону командира. Ему хотелось вести себя так же, как и он.

— Приготовиться к бою! — спокойно скомандовал Матросов.

— Есть приготовиться к бою!

— Неужели вы полагаете, что они станут драться? Простите меня, я человек не военный. Укажите, что мне надлежит делать? — В дверях кабины появился седой профессор Стоценко, исполнявший в экспериментальном полете роль бортмеханика. На его попечении была атомная паросиловая часть самолета. — Не могу ли я тоже стрелять? — и профессор снял и тщательно протер прямоугольные очки.

— Вы отвечаете, Николай Федорович, за исправность силовой станции. Стрелять будем без вас, — отозвался Матросов.

— Это чудовищно, если в самом деле это не маневры, — заметил профессор, мигая близорукими глазами.

Истребители шли на паролет.

На прицельном экране одного из них четко вырисовывались очертания преследуемого корабля.

Когда-то первый в мире самолет был сконструирован Можайским с паровым двигателем.

Развитие авиации пошло по линии использования двигателей внутреннего сгорания, а потом реактивных двигателей. Казалось, паровой двигатель навсегда ушел из авиации. Однако именно к паровому двигателю для самолетов вернулась техника на новом уровне своего развития. Паровой двигатель позволял быстрейшим образом использовать в авиации атомную энергию.

В задней кабине самолета помещался удаленный от пассажирской кабины атомный реактор. Применение быстролетящих нейтронов позволило сделать его очень легким. Реактор охлаждался кипящей при колоссальном давлении водой. Образующийся при этом пар направлялся в компактную паровую турбину сверхвысокого давления, на валу которой со скоростью в тридцать тысяч оборотов в минуту вращался постоянный магнит электрического генератора высокой частоты. Электрический ток направлялся по проводам к высокочастотным электромоторам у винтов.

Как это ни парадоксально, но во время полета количество расщепляющегося вещества не уменьшалось, а увеличивалось в реакторе. Распад первичного вещества — урана-235 — вызывал не только освобождение энергии, но и превращение обычного урана-235 в более тяжелый плутоний, который прежде не встречался в природе и был лишь угадан русским ученым Баковым, когда-то опубликовавшим статью о гипотетических трансурановых элементах. Получалось как будто так, что паролет в полете практически не расходовал топлива и мог летать без посадки очень долгое время… Паровая установка позволила использовать на нем ядерную энергию. Пар с триумфом возвращался в авиацию.

Четыре ракетных истребителя, набирая высоту, шли на сближение с паролетом, стараясь перерезать ему путь. Матросов спокойно взялся за рычаги, дал паролету резкий крен и тоже стал набирать высоту.

— Это правильно, — прошептал Вася Костин, с восхищением глядя на Матросова. — Чем выше, тем лучше.

Однако мирный стратосферный паролет был вовсе не приспособлен к тому, чтобы состязаться со сверхскоростными истребителями в быстроте и вооружении… Бой обещал быть вопиюще несправедливым.

Сблизившись с паролетом, черные истребители открыли огонь.

Матросов рванул рычаг. Трудно было представить себе, чтобы громоздкий паролет мог так неожиданно изменить курс и полететь чуть ли не в противоположном направлении. Даже верткие истребители с их волчьими повадками не смогли скопировать его почти неуловимое движение. На некоторое время расстояние между сражающимися увеличилось.

Матросов уверенно продолжал набирать высоту. Альтиметр показывал уже двадцать три тысячи метров. Истребители хищной стайкой подтягивались снизу. Они ввертывались в воздух почти вертикально. Костин стал поливать их огнем из самоприцеливающейся пушки с фотоэлементной наводкой.

Один из истребителей неожиданно изменил курс, закинулся назад, сделал очень искусно мертвую петлю и помчался вниз. Через несколько секунд он исчез.

Три оставшихся догнали паролет. Снаряды их орудий разрывались совсем рядом. Но Матросов делал отчаянно смелые пируэты, продолжая набирать высоту.