Пылающий остров (Художник И. Старосельский) - Страница 59

«Ишь, чертенок! Это же мой болельщик! Вот дел бы наделал! Надо нажимать! Лидер-то сдает. А вот он — забор! О, Зыбко перемахнул ловко! А лидер застрял. Не люблю прыгать, но… Гоп! Пошел, пошел! Что? Устал? Падать хочешь? Не верь, поддай, поддай! До плеча Зыбко рукой достать можно. Подожди, друг, я тебя верну на электростанцию!»

— Маринка! Маринка! Смотри, Димка-то догоняет, противный!

— Вижу… вижу… ви-и-жу! Дима! Дима!

— Дмитрий! Черт тебя подери! Ай подлец! Давай жару в ногалет!! Ай молодец!

— Димка, Димка, Димка, Димка! — Это Ксения.

— Браво, Матросов!

— Зыбко, милый! Не уступай!

— Дядя, дядя! Вы его локтем!

— Матросов!

— Зыбко!

— Димка, Димка, Димка, Димка! — Это опять Ксения.

— Дмитрий, шпарь, черт тебе в крыло!

— Ай браво!

— Есть!

— Крой теперь!

— Димочка, Димочка, Димочка, Димочка!!! — Это уже Марина.

— Урра!

— Браво! Мой Молния тоже первым!

— Матросов!

— Молния! — Это Надя.

— Ура!

— Послушайте, почему эти два беговых победителя летят на середину поля? Разве там они будут делать финиш?

— Они сейчас без дыхания должны пролезть через отравленный тоннель, а дальше ринг.

— Ой, почему же ринг?

— Два первых там будут решать состязание.

— О! Я всегда говорил, что не понимаю спорта. Вместо приза дадут тебе в зубы. Удивительно!

Молния и Матросов на несколько секунд скрылись в черном отверстии тоннеля и, вынырнув оттуда, подбежали к расположенному посредине стадиона рингу. Секунданты протягивали им перчатки.

— Ксения, неужели им и отдохнуть-то не дадут? — волновалась Надя.

— Нет, не дадут. Сразу же будет два раунда.

— Ой, дорогой воздушный волк! Этот спорт для железных роботов, а не для людей, честное слово! Я бы даже не взялся их лечить. Я просто вызвал бы слесаря.

По стадиону разнесся громовой голос репродуктора:

— Садовскую Марину Сергеевну просят немедленно пройти к администратору стадиона.

— Маринка, ведь это же тебя!

— Не понимаю! В чем дело?

— Повторяю: Садовскую Марину Сергеевну просят немедленно…

— Девочки, как же я пойду?

— Иди, Мариночка, я посмотрю! Он обязательно победит, я в нем уверена! — сказала Надя ободряюще.

Марина посмотрела на нее, словно спрашивая, кого же она подразумевает под «ним», вздохнула и стала пробираться к выходу. Она боялась оглянуться на ринг. Сердце то останавливалось, то старалось нагнать пропущенные удары.

Марина открыла дверь в кабинет директора стадиона и замерла, словно налетела на стену.

Посредине кабинета стоял старый профессор, немного ссутулившись и растопырив локти. Директор стадиона, плечистый седой рекордсмен, попросил извинения и вышел.

— М-да!.. Я осмеливаюсь надеяться, что вы окажетесь достаточно снисходительной и простите меня за столь срочный вызов. Я получил извещение, что вы находитесь здесь.

Марина уже оправилась и заговорила несколько резким голосом:

— Здравствуйте, профессор. Конечно, это неожиданно, но я к вашим услугам.

— М-да!.. Видите ли… Как это вам сказать… Я должен ознакомить вас с одним полученным мною письмом.

Профессор достал из заднего кармана письмо и протянул его Марине. Девушка взяла конверт.

— «Заслуженному деятелю науки профессору Ивану Алексеевичу Кленову».

— Мне. Читайте, читайте, — сказал Кленов.

— «Научный совет института, обсуждая по поручению министерства план работ по решению проблемы концентрации энергии в магнитном поле сверхпроводников, на основании настоятельной рекомендации министра и общей уверенности в огромной вашей эрудиции в затрагиваемой научной области, а также высокой вашей научной принципиальности, решил обратиться к вам, уважаемый Иван Алексеевич, с просьбой принять на себя лично руководство работами кандидата физических наук М. С. Садовской, дабы достигнуть положительного результата, который вы подвергли сомнению, или же доказать практически свою правоту».

— М-да!.. Итак, вы ознакомились с содержанием этого ко мне обращения. Несомненно, вас не может не интересовать мое мнение по этому вопросу. М-да!.. — Профессор заложил руки за спину и стал расхаживать по комнате. — Я должен сообщить вам, дорогая моя барышня, что хотя я и признаю себя неправым в отношении формы давешнего выступления и осмеливаюсь со всей стариковской искренностью просить у вас прощения, однако в отношении существа моих научных взглядов никаких изменений у меня не произошло. М-да!.. Не произошло.

Профессор осмотрел тоненькую напряженную фигуру Марины.

— Но я осмеливаюсь сообщить вам, уважаемая Марина Сергеевна, что форма адресованного мне обращения такова, что ставит меня в совершенно безвыходное положение. Какой ученый вправе отказаться от возможности доказать свою правоту! М-да… И вот, после зрелого размышления, взвесив все за и против, я пришёл к убеждению, что доказать бессмысленность и вредность проводимых вами работ, установить, наконец, непогрешимую и святую научную истину можно успешнее и беспристрастнее всего, руководя упомянутыми работами самому. Вот почему, дорогая моя барышня, я счел возможным уступить настойчивой просьбе министра.

— Василия Климентьевича?

— М-да!.. Василия Климентьезича.

Со стороны стадиона донесся рев толпы.

Марина так и потянулась к двери. Сердце стучало: Дима, профессор, сверхпроводимость, защита, провал, ринг, Молния, Дима, профессор, Василий Климентьевич…

— Я счел необходимым немедленно повидаться с вами, ибо не мыслю себе возможности дать положительный ответ, не познакомившись предварительно с вами. М-да!.. Мне сообщили, что вы здесь, и я счел за деловую необходимость приехать сюда.